Меч Господа нашего-2 [СИ] - Александр Афанасьев

В начале две тысячи двенадцатого года в структуре армии Израиля было создано Командование глубинных операций, под эгидой которого были собраны все флотские и армейские части спецназначения. Противостояние началось…

Исламская республика Египет

Каир, улица Аль-Муиз

23 июня 2014 года

И затрубили три отряда в шофары, и разбили кувшины, и держали в левой руке своей светильники, а в правой руке шофары, и трубили, и кричали: меч Господа и Гидеона!

Как же мало времени прошло…

Фотокорреспондент и репортер иорданской газеты Аль-Шихан по имени Мустафа аль-Джихади (фамилию свою он получил за то, что участвовал в джихаде в Афганистане в восемьдесят восьмом) прибыл в Каир рейсом авиакомпании Катар Эрвейс — одной из немногих авиакомпаний, которые еще летали в Каир. Нет, другие, конечно, тоже летали — но с ними могли быть проблемы, с повальным обыском пассажиров или двухчасовым ожиданием таможенного досмотра, при том, что кондиционер ломался часто, а температура в помещениях летом запросто доходила до пятидесяти по Цельсию. Катар Эйрвейс, Иттихад Эйрлайнс и некоторые компании Залива летали точно по графику и без каких либо проблем, получая весь пассажиропоток, все сильнее иссякающий с каждым годом. Такие предпочтения — яснее всего показывали, кто финансирует все это безумие…

Документы у него были — на имя гражданина Германии Рихарда Мюллера — это был его псевдоним прикрытия, легенда для того, чтобы въехать в Каир и тут же пропасть. Легенда иорданского репортера была не слишком выгодной здесь — во-первых, он был агентом длительного залегания и не хотел разрушить свою легенду пребыванием в Египте, осложненным риском столкновения с исламистами. Во-вторых — в Иордании до сих пор правил король и радикальные исламисты эту страну ненавидели потому что считали, что страной правит тагут и требовали от иорданцев восстать против монарха. В третьих — легенда аль-Джихади

Египет взорвался в одиннадцатом. Арабская весна, которую теперь один проклинал открыто, а десять — тайно, оглядываясь по сторонам, потому что проклинать открыто сейчас было очень опасно. Демонстранты, собравшиеся на площади Тахрир… о, нет, это были не исламисты, исламистов на Тахрир было днем с огнем не сыскать, а первички Братьев-мусульман использовали только для объединения и оказания взаимопомощи, не более. На площади Тахрир были образованные горожане, молодежь, которой не находилось работы, люди среднего возраста, которым надоело всевластие полиции и несменяемость Мубарака — да и просто люди, которым надоела власть. Если в то время подойти и спросить любого из них — вряд ли он смог бы внятно ответить, что именно он хочет. И вряд ли бы эти ответы были одинаковыми. Но зато — если спросить, чего не хотят эти люди, против чего они вышли на площадь — здесь, они могли говорить долго, и мнение их было единым. Что ж, эти люди были глупы — и за глупость свою наказаны были уже достаточно. Вот только новую власть — свергнуть было не так то просто, как постаревшего и потерявшего хватку Мубарака…

Первое, что видел приезжающий в Каир турист — если он рисковал сюда приехать — это флаг и лозунг. Флаг был не египетским, нет — черное полотнище с белыми буквами, такое можно было увидеть раньше только в афганских пещерах и на видео, где отрезали головы заложникам — но никак не в аэропорту крупнейшего государства арабского мира. На полотнище по-арабски было написано «Нет бога кроме Аллаха и Мухаммед — пророк Его», это было официальное знамя Братьев — мусульман, которое использовалось наряду с государственным, египетским. Под полотнищем на стене было написано: Здесь действуют законы шариата! — и чуть ниже были прикреплены листы ватмана с кратким содержанием запретов шариата на разных языках мира. Тот, кто игнорировал это — потом мог пенять только сам на себя.

Человек по имени Рихард Мюллер, рано поседевший, с короткой, аккуратной бородкой, с видеокамерой «гражданского стандарта» в небольшом кофре через плечо и небольшим чемоданчиком в другой руке — в числе прочих прошел на таможенный досмотр, подставил свои вещи на «бегущую дорожку». Она не работала — и вещи приходилось тащить самому при каждом движении очереди по липкой, распаренной на жаре резине. Народа было немного, не то что раньше, раньше на пирамиды приезжали посмотреть со всего мира — а теперь самые радикальные Братья предлагали взорвать пирамиду Хеопса. Пограничники, роль которых исполняли исламские гвардейцы — неуместная на жаре черная форма, автоматы Калашникова, подозрительные, пронзительные и недобрые взгляды — работали медленно, обыскивали добросовестно…

— Харам! Харам!

Мустафа вздрогнул. Крики раздавались совсем рядом.

Он — таки повернулся, хотя в его положении делать этого не стоило. Красный от ярости, брызжущий слюной пограничник тыкал автоматом в распотрошенный чемодан, рядом — что-то бубнил высокий, мосластый мужик в яркой гавайке. Женщина — намного ниже его ростом, сухая, с навеки отпечатавшейся на лице озлобленностью — тараторила как пулемет по-русски, наступая на вооруженного автоматом пограничника. Тот — теперь в его стране женщину за такое поведение побили бы камнями — от этого краснел еще сильнее и ярился еще больше.

Все понятно. Русские. Нашли в чемодане водку. Несмотря на то, что жители цивилизованных стран уже избегали Египта — русские продолжали сюда ездить, привлеченные дешевизной туров и полупустыми, некогда в сезон заполненными под завязку отелями и пляжами. То, что русские на новом востоке были злейшими врагами, крестоносцами, ненамного меньшими врагами, чем американцы и израильтяне — их не волновало. Водку можно было купить — правительство Египта, понимая, что без туризма не выжить, выделило специальные резервации для туристов, где спиртное продавалось, правда, втридорога. Этим же русским захотелось сэкономить, вот и попались…

— Эй, мистер.

Он не заметил, как очередь дошла до него.

— Was? — недоуменно спросил Мюллер и тут же «понял» — о, аусвайс… Битте.

Пограничник подозрительно на него посмотрел, взял паспорт. Когда его отправляли сюда… верней не так — когда выбирали человека, чтобы отправить сюда — выбирали в том числе и по легенде, которую может сыграть этот человек. Мустафа хорошо подошел благодаря прекрасному немецкому — среди его родителей были и евреи и поволжские немцы и русские, сам он родился в Израиле, но родители совершили алию из СССР. В Египте — до сих пор побаивались немцев и предпочитали с ними не связываться — помнили генерала Эрвина Роммеля. И в то же время — до русского нашествия Египет был одним из тех мест, куда предпочитали выезжать недельки на две небогатые бюргеры. У итальянцев собственное море, французы тоже отдыхают либо на своем побережье либо в Марокко. И только немцам, потерпевшим поражение во второй мировой — чтобы урвать кусочек средиземноморского загара приходилось ехать в страну пирамид. Так что немцев в Египте, особенно старшего поколения — помнили отлично…

— Цель вашего приезда?

— Туризм — коротко ответил Мюллер

— Где намереваетесь остановиться?

— Рамзес Хилтон.

Он не бронировал там номер — но был уверен, что номер в этом, на крайний случай в соседнем отеле — найдется.

Пограничник еще раз подозрительно посмотрел на него — все-таки внешность у «Мюллера» была типично восточная. Но все же проштамповал паспорт, сунул его обратно, потянулся за следующим.

Вооруженные автоматами пограничники озлобленно осмотрели на иностранных туристов, приехавших в их страну, чтобы пить харам, загорать голыми на пляжах, совращать их женщин и нарушать все мыслимые и немыслимые законы шариата.

В зоне встречающих аэропорта — Мюллер остановился у одного из киосков. Купил СИМ-карту от МобиНил, одного из египетских операторов связи. Эту СИМ-карту он передаст, кому нужно, тому, кто будет изображать отдыхающего на пляже немца Мюллера. Мелочи — но именно из таких мелочей и строится выживание. У Аль-Каиды было двадцать лет на то, чтобы научиться выживать во враждебном мире. У евреев — две тысячи лет.

У аэропорта — вереница такси, как нормальных, легальных — так и обычных машин. Водители — темные лицом, усатые — лезут чуть ли не в драку. В стране голодно, работы практически нет — подработка таксистом неплохой заработок для тех, у кого есть хоть какая то машина. На машинах — портреты самых разных религиозных лидеров, если в городе начнутся беспорядки — то наличие того или иного портрета дает какую-то гарантию, что машину не перевернут, не подожгут и не украдут, а тебя самого не изобьют до полусмерти. Поэтому — многие таксисты возят портреты за стеклом и меняют их в зависимости от политической ситуации в стране и от района, по которому им приходится ехать. Сейчас — за стеклами многих из них было лицо одиозного проповедника, лидера радикальных исламистов (еще более радикальных, чем братья-мусульмане) шейха Абу Ишака аль-Хувайни, который в одной из проповедей сравнил женское лицо с влагалищем…